World History. Presented by Джон Шемякин

[Лемодор]

Создам таки я большую тему в этом разделе.

Самое интересное от Джона Александровича Шемякина буду складировать сюда.
Повторю два поста из своего дневника и добавлю о том как Техас стал независимым.

Джон Шемякин о древнеримской политике:

Для того, чтобы до конца ощутить прелесть древнеримской политики, необходимо понимать, что практически все отцы-сенаторы, ходили в белых тогах, многометровых шерстяных сооружениях. Тоги эти часто нуждались в стирке. Стирали тоги в Риме мочой. Постирали в моче тогу - выдали сенатору. Сенатор в этой тоге сидит, говорит красиво, смотрит на всех как на несоображающее быдло, голосует, интригует, позирует.

Была очень высокооплачиваемая и уважаемая профессия в Риме - стиральщики мочой. В профессионалы стирки тог в моче набирали только мужиков, по блату и за деньги. Пробиться в этот газпром было со стороны нереально тяжело. Реально, не реально. Жили эти профессионалы красиво, пышно, считались завидными женихами, очень весёлые были. Жили эти профессионалы недолго. Помирали во цвете лет. Потому что после постирушки, тоги надо было отбеливать. Отбеливали это великолепие, из чана с мочой вынутое, парами серы. Поджигали серу, вешали над тлеющей серой тоги и, хочешь-не хочешь, дышали этим делом по подвалам. Сенаторы получали белые тоги. А блатные прачечники, отмыватели пятен на белых тогах, загибались на взлёте. Специфика профессии, трагедия трудовых династий. Простирнул отмеренное судьбой количество чужих засранных тог, отбелоснежил их, закашлялся, лёг на бок и вот тебя уже хоронят за счёт общества.

Мочу пофессионалы собирали, где только могли. В основном, по общественным сортирам. Но не только. Коварно расставляли специальные чаны и, притаившись, ждали. Извлекали из чужой понятной слабости себе корыстную прибыль. На чужой моче и чужом тщеславии заколачивали бабки. Я такое уважаю, всегда любуюсь с завитливой подветренной стороны, когда другие этим делом промышляют. Потому что и на пользу, и просто красиво.

Когда Веспасиан ввёл налог на сбор урины, отравленные на протяжении поколений парами серы труженники стали возмущаться. Веспасиан в ответ произнёс девиз капитализма, мол, деньги не пахнут. И полученные от обложения богатеев косвенным налогом (через стирку их белоснежных тог) средства ухнул в строительство Колизея.

И что мы имеем в итоге?

Колизей. Моча, мода, предрассудки, сера, жадность, а в итоге Колизей.


Для того, чтобы до конца ощутить прелесть древнеримской политики, необходимо понимать, что практически все отцы-сенаторы, заседавшие в курии, вот почти все эти товарищи в тогах, владельцы состояний, рабов, ваз, поместий, жизней и смертей, были профессиональными, неплохо обученными убийцами, обожающими и заслужившими власть. Которые могли, когда им было надо, встать, разломать о колонны скамьи, покрутить, разминаясь, шеями, спокойно построиться в боевой порядок и ринуться на многотысячную вооружённую толпу. С огрызками табуретов. И разогнать этими огрызками других профессиональных душегубов.
Когда один из братьев Гракхов попробовал произвести вооружённый переворот, его родственик, сенатор Сципион Назика ( по нашему говоря, сенатор с характерной фамилией Посох-Остроносый) с другими озабоченными папашами-сенаторами выбежали на Форум и захерачили в кровавую кашу обломками скамеек самого Тиберия Гракха и 300 его сторонников, понасобравшихся вокруг него. Без всякой посторонней помощи. Поубивали бы и больше, но стемнело. Какой там "Гладиатор", я вас умоляю.

[Джубал]

Благое начинание, Лем. Благодарю и читаю с интересом.

Даже наверняка ляпну что-нить ))))

[Лемодор]

Благое начинание, Лем. Благодарю и читаю с интересом.

Даже наверняка ляпну что-нить ))))

И для этого тоже создавалась сия тема )))
Уж очень интересно Вас и ув. Нага читать про историю.
У меня в секретной тетрадке много вашего общего схоронено, да

[Лемодор]

Джон Шемякин о феминизме в Вавилоне:

История любви.

4 марта 553 года до н.э. в городе Вавилоне молодая семейная пара: муж - Мар бити — адду — натану и его жена Бунату, дочь Харицайи взяли в банке Иддин-Мардука кредит. По их поручению агент банка по имени Даян-шум-иддин (последнее имя по месту работы выдали) купил им на кредитные деньги дом. За 11 с половиной мин серебра (5, 8 кг) агент приобрёл на имя молодых 94 кв.м жилой площади в районе Барсиппа.

Супруги были настроены на успех. Ипотеку погасили давольно быстро. Обзавелись в банке Иддин-Мардука кредитной историей, которую банковские служащие зафиксировали клинописью на табличках, и снесли в банковский архив, располагавшийся под местным полицейским участком. Местный полицейский участок оказывал банку услуги по предоставлению охраны рабочих помещений и банковского хранилища. Расплатившись по кредиту, супруги Мар-бити-адду-натану решили купить ещё один дом. Тоже в этом районе, такой же площади, но подешевле, для сдачи его понаехавшим в Вавилон. Муж вместе с женой пошли в канцелярию и заполнили договор. Муж брал у жены в долг 3, 5 мины серебра (1, 8 кг). Почти без процентов - жена же. Муж подписал вексель, заверил его, отдал жене. Подписав договор, с векселем подмышкой супруги весело отправились в полюбившийся им банк и заполнили там кредитный договор (уже совместный) на 2, 5 мины серебра (1, 26 кг). Новый дом решили оформить на имя мужа.

Отступление.

В 6 веке до н.э. женщины в Вавилоне пользовались некоторой самостоятельностью. Т.е. какой там некоторой?! Обалденной самостоятельностью пользовались женщины Вавилона. Муж, конечно, мог убить свою жену. Имел право. Но ничего массового и интересного из этого права не получалось. Всё потому, что любовь, конечно. Плюс некоторые особенности имущественных отношений между мужьями и жёнами. Брачный контракт. Он спас немало женских жизней. При всей невзрачности и крючкотворной тошности, брачный контракт гарантировал, что в случае смерти жены, муж не получал ничего из её имущества, даже копеечки малой на поминки. Все деньги от помершей жены уходили к её родственникам. Или, на крайний случай, детям. А личное имущество у вавилонских женщин было ого-го какое! Зажиточная вавилонская девушка вносила в фундамент новой вавилонской ячейски общества пару рабов, 5-6 кило серебра, садик, домик и т.п. И всей этой красотой самостоятельно распоряжалась. Прибьёшь такую - все деньги возвращаются к тёще с тестем. Кому это надо?! Придушишь супругу из ревности, а уже тесть лезет в дом: выносить 5-6 кило серебра и рабов ещё, старый мудак, уводит. Какой резон дубасить супругу сырцовым кирпичом по башке, если придут её братья и всё-всё выволокут? Никакого резона, я лично, не вижу. Кругом кромешное рабовладение, на востоке роятся персы, готовые на своих боевых верблюдах смести с лица земли всё живое, только что отбились от Ассирии, с её пирамидами из убитых пленных, в Иудее пророки бьют друг друга на конкурсе "кто придумает будущее пострашнее?!", мрак, глад и человеческие жертвоприношения повсюду, буквально. А в Вавилоне даже развестись мужику было невозможно: так, чтоб по нормальному, чтоб намотать жиденькую косу верной спутницы на кулак, посмотреть в её глазки, да и пинками за околицу метров двести проводить. Нет, в Вавилоне так было нельзя. Т.е. муж мог подать заявление на развод с указанием причин, но если суд решал, что причины несущественные, то развод утверждали, но обязывали мужа выплатить жене чудовищную компенсацию. Плюс окаянная своё приданое с собой увалакивала, помимо компенсации. Я, мол, теперь женщина свободная! По вавилонскому законодательству женщина могла свободно распоряжаться своим имуществом (приданое, подарки, доходы от бизнеса и пр.) Могла без разрешения мужа брать и давать в долг, открывать свои предприятия, продавать, покупать и вообще омерзительно обогащаться, запихивая нажитое в свою копилочку.

Отступление закончено. Женщины могут приложить к горящим щекам ладони и посмотреть вокруг себя. Мужчины могут стать вольно и нервно покурить.

Возвращаемся с теми, кто ещё не уснул, к молодым мобильным супругам.

Купив второй дом частично на банковский кредит, частично на занятые у родной жены деньги, Мар-бити-аду загулял. Понять его можно. С этим вавилонским "феминизмом на марше" Мар-бити оказался должен и банку, и жене. Если что случится с ненаглядной - вообще кранты, разотрут между жерновами банкиры и родственники. Вот он и загулял. Вот чтобы сделала нормальная жена при забухавшем мужике? Она бы поплакала, посоветовалась бы с подругами, послала бы подруг на хрен, после их советов, сбегала бы к маме... Да мало ли удачных методов решения семейных конфликтов в нормальных обществах? Вавилонская жена по имени Бунату, взяла копию кредитного договора между ней и мужем, подняла двумя руками мужьи вексель, и потопала прямиком в суд. В котором потребовала у протрезвевшего мужа немедленного возвращения долга. Тут бы и кирпичом её ударить! Но вспомним, что бить жену кирпичом в Вавилоне - только тёщу радовать! Жена предъявила весель - суд обязал мужа выплатить до копейки. А из чего он выплатит? Он ещё банку должен! Встал вопрос о продаже мужа в рабство. Не в какое-то там условное, какое-то офисное рабство, а в самое настоящее: рубить тростник и месить говно на полях под палящим вавилонским солнцем. Перед угрозой продажи в рабство муж не устоял. И переписал дом, который они купили с женой совместно, в её единоличную собственность. Жена второй дом с обременениями продала третьим лицам, расплатилась с банком и ещё, представьте, наварила на этом два с половиной кило серебра, которые бережно отнесла в свою копилочку. Тут надо ещё добавить, что она при этом беременная была. Как пишет В. Белявский: "Тяжба отнюдь не нарушила согласия в семье Мар бити — адду — натану. У супругов была дочь Нупта, но не было сына. В 551 г. они усыновили мальчика, дав ему имя Мар бити — адду — амару. Вскоре после этого муж умер. Его вдова Бунаниту вместе с приемным сыном купила третий дом, снова при помощи банковского кредита. А в 547 г. она выиграла в суде тяжбу с братом покойного мужа, который пытался оттягать у нее имущество последнего как выморочное. Суд признал акт усыновления Мар бити — адду — амару и вклад самой Бунаниту в приобретение спорного имущества; право собственности на это имущество осталось за Бунаниту, Мар — бити — адду — амару и Нуптой" (В. Белявский "Вавилон легендарный и Вавилон исторический" С. 105)

Эмансипированные женщины России! Не надо равняться на невнятное и даже несколько опасное будущее. Добивайтесь равных прав с женщинами древнего Вавилона. Таков мой совет на сегодняшний день. Не в "Космополитене" найдёте вы себе успокоение, а в "Корпусе клинописных архивов Вавилона 7-4 вв. до н.э." ( изд-во " Шольц и Ванцвейгер", Лейпциг, 1907 г.)

[Лемодор]

Джон Шемякин о возможностях:

Год назад писалось. Без всякого смысла. А тут смотрю, как просто захватываются министерства, ведомства и прочие живые уголки, как всё удачно выходит у хороших людей. Дай, думаю, напомню что ли.

Мне всегда нравились истории про возможности. Хотя воспитывали меня в суровой этике абсолютной предопределённости неизбежного наказания.

Как и любой злодей я люблю читать про всякие возможности. Про то, что чуть-чуть не дотянуло до "события", "вехи" или "переломного момента". Всякий раз переживаю: ну давай, милый, давай! Ещё чуть- чуть и наступит всем кромешный ужас, гражданская война и реки без берегов, наддай, хороший! Чтоб Шекспир, чтоб "и псов войны с цепи спуская! и матери с улыбкою смотреть начнут на то, как четвертуют их детей!" А, родимый, ну!

И в сотый раз убедившись, что даже при сотом прочтении ничего не поменялось в окружающем меня мире, понятно, расстраиваешься.

Ну как не огорчиться, читая в "Записках" графа Корфа про полковника Богданова?

Жил себе вполне полковник Богданов, который числился по министерству путей сообщения под чутким руководством известного всем Клейнмихеля. Окаянный граф Клейнмихель цинично и грязно воровал на глазах у честного и чистого Богданова денежные средства в особо крупных размерах. От наблюдения за хищениями начальства, от ужаса, что такие деньги просто пролетают мимо, Богданов "постепенно потерял рассудок от несправедливостей..."

И вот в апреле 1843 года полковник Богданов пришел к министру внутренних дел Перовскому. Тогда это было ещё возможно - зайти к министру внутренних дел, сверить маршруты, уточнить методы. При себе (кроме безумия) Богданов принёс два пистолета и кинжал. Любой из нас на месте Богданова немедленно бы открыл огонь на поражение по министру, но Баранов решил приберечь министра на крайний случай и произнёс речь, которую после пересказывал всем "поседевший и часто смеющийся" Перовский. "Ваше превосходительство, преследуете и истребляете мелких мошенников, а между тем терпите безнаказанно главных государственных воров, как то: Клейнмихеля и тому подобных. Я пришел предложить вам услуги и содействие против них и вот оружие, которым намереваюсь действовать; примите меня только поскорее под ваше начальство".

Вот такая речь, сопровождаемая показом пистолетов и кинжала.

Министр Перовский, не сводя глаз с двух пистолетных дул, зачарованно внимал клевете на своих лучших друзей. А потом проявил министерскую хитрость. Говорит, я всё понял, мигом несись к своему бывшему начальству, считай, что ты уже принят, возьми с собой записку от меня и до встречи в горниле борьбы с коррупцией! Да и пистолетики оставь, ты ими себя выдаешь, коррупционеры попрячутся, ищи их потом, они до ужаса хитрые, коррупционеры-то эти!!

Полковник согласился и с запиской кинулся к бывшему начальству. Но по дороге записку решил прочесть. Открывает её, а там просто чистый лист бумаги! Вот опять, чтобы мы сделали на его месте? Написали бы в Твиттер. А Богданов отправился в первый же унтер-офицерский караул, потребовал там именем государя часового с ружьём и кинулся, сверкая эполетами, обратно к лукавому министру внутренних дел. Министр внутренних дел Перовский от полконика Богданова заперся в кабинете на ключ. Богданов, в свою очередь, запер на ключ дежурного адъютанта и поставил прихваченного с собой часового с ружьем у дверей, за которыми притаился министр. Часовому полковник дал команду стрелять на поражение по всякому, кто попробует войти или выйти из кабинета.

Иными словами, самое главное министерство империи, оплот самодержавной власти, орган кошмарного устрашения миллионов подданных, было захвачено двумя человеками - честным психопатом и обалдевшим от происходящего унтер-офицером с ружьём. Кстати сказать, министр из своего кабинета не высовывался, шуршал там чем-то тихонько, не чинил препятствий пока Богданов осуществлял свой план. А план у Богданова был отличный. Полковник "...побежал в Зимний дворец и по дороге мимо Энгельгардтова дома, перед которым, по случаю концерта в неё, находилась полиция, забрал - опять именем государя - четырёх жандармов и в сопровождении их явился на главную гауптвахту, требуя немедленного допуска к государю".

До совершения государственного переворота с помощью четырёх жандармов с концерта оставались считанные часы: министерство внутренних дел захвачено, дело за малым. В этом месте я обычно и кричу Богданову: давай, хороший, наддай, ещё чуть-чуть! Что там ещё раненному Чапаеву в кино дети кричали?! Но дальше Богданова ждали неудачи. На главной гауптвахте, которую Богданов тоже захватил, с ним начали "долгие переговоры" с участием обер-полицмейстера и коменданта (министр из запертого в своём же министерстве кабинета носа не казал). Тут бы Богданову захватить заложников и начать их убивать, но времена тогда были дикие, люди друг другу ещё как-то доверяли на слово. В ходе переговоров на Богданова навалились комендант и обер-полицмейстер и империя была спасена. Потом все гурьбой кинулись спасать министра. Богданова отвезли в больницу. А храбрый обер-полицмейстер Александр Александрович Кавелин, воспитывавший в своё время на пару с Жуковским будущего Александра II, сойдёт с ума немного позже. Как писал князь Вяземский к Жуковскому: "Знаешь ли ты, что твой приятель Кавелин немного рехнулся и наконец уволен от должности...он месяца два колобродил, сажая встречного и поперечного на съезжую в исправительный дом, ругался, придирался ко всем и всё-таки управлял городом. Россия баба здоровяк. Ничем не проймёшь её, ни Наполеоном, ни Кавелиным. Стоит себе, крестится и не унывает. Нежно обнимаю тебя".

И никакого госдепа, замечу.

[Лемодор]

Два поста об Одессе.
Ох, держитесь одесситы )))

Джон Шемякин о хитростях выборов в Одессе:

Перед выборами в городскую думу г. Одессы, а это было в 1913 году, местное отделение погромного Союза Михаила архангела возглавил человек по фамилии Пеликан. У которого не было сердца, но была голова. Пеликан хотел пробовать Одессу на зуб и Одесса это понимала.

Погромщику Пеликану противостояла "прогрессивная группа избирателей", сконцентрировавшаяся вокруг инженера Брайкевича.

Случились выборы. Быть инженером Брайкевичем в Одессе - это почти залог победы. А вот возглавлять Союз Михаила архангела в Одессе и носить фамилию Пеликан- это сложнее. И Брайкевич победил.

Но Пеликан добился пересмотров итогов выборов. И на повторных выборах победил инженера Брайкевича. Кошмарный Пеликан победил прогрессивного инженера Брайкевича коварным оружием, неприятным для любого сторонника прогресса. Пеликан расширил число избирателей, увеличил число голосующих, демократизировал избирательную базу. Короче, в списки избирателей погромный Пеликан протащил всякую, господь покарай, бедную и неприятную шушеру. Которая из-за косности своей, рабства вековечного, одесской простодушности, отсутствии демократических представлений, не только подала 130 заявлений о том, что их неправомерно исключили из списков, но и довольно гадко проголосовала 19 мая 1913 года. Пеликана выбрали, иначе говоря.

Т.е. погромный Пеликан допустил к выборам т.н. "нижний средний класс". Который в Одессе, конечно, имел свою понятную специфику, но за допущение к урнам, за реализацию своих желаний отблагодарил лидера Союза Михаила архангела. Отблагодарил своим доверием. Брайковича попросили выйти.

Как шла предвыборная компания?

Для начала, прогрессисты инженера Брайковича отпечатали немного избирательных бюллетеней. На всякий случай. И тайно хранили их в конторе Штерна. Это была очень прекрасная контора с дверями из дуба, в которой пахло океаном, духами, турецким табаком и немного ночным риском.

Естественно, весь город знал и сочувствовал Штерну, которого судьба кинула в руки прогрессистов. Он был очень хороший человек и маклер этот самый Штерн, поэтому, когда к нему в контору 15 мая 1913 года вошли 15 человек в масках, он даже не очень удивился. 15 человек страшным образом наставили на маклера Штерна огромные револьверы! А это очень плохое начало дня, я вам скажу, когда 15 мая 15 человек наставляют на вас 15 револьверов. Нет, хорошо, что не 30 мая и не 30 человек! Но всё равно очень шумно и страшно. Когда налётчик спросили, кто тут будет наконец за хозяина, Штерн уже стоял с протянутыми к богу всеми своими руками. Но успел таки послать за полицией, которая тактично, вовремя и быстро не приехала.

Когда стало понятно, что полиция занята за другую облаву и 15 человек немного успокоились и стали говорить по очереди и тише, Штерн дал им "несколько бюллетеней...пачку обращений к избирателям", а несколько томов бухгалтерии кошмарные налетчики взяли просто без разрешения, на будущие визиты и в счёт будущей дружбы.

Потом бандиты сели в авто и совсем уже уехали, оставив маклера Штерна в издёрганных рыдающих нервах.

Следующий удар погромщики нанесли в сердце прогрессивного движения. Прямо из конторы Штерна, размахивая "кольтами", пеликановцы поехали в издательство "Культура". Издательство "Культура" ( владельцы: Аарон и Самуил Гольцвейги) печатало негромко для окружающих всякое такое. Ну, как бы нужное для прогресса. Пеликановцы взошли к братьям, и братья крикнули "не надо!" Они сдались. Налётчики вывезли продукцию типографии в неизвестном направлении. Дорогу в неизвестность им показывал Самуил Гольцвейг, которого пеликановцы захватили в плен. Авто, набитое бюллетенями, листовками, бандитами с револьверами мчалось по Одессе. Ветер пел в волосах издателя С.Гольцвейга. За автомобилем пеликановцев скакала полиция и страшно свистела. Одесса любовалась всеми.
На литых шинах "Дукат" пеликановцы вырвались из города, полиция потеряла интерес к довольно опасной погоне, издателя бережно ссадили на станции.
Открытое на факту налёта уголовное дело по статье 142 уложения о наказаниях Российской империи было впоследствии прекращено "за примирением сторон".

На следующий день, вышедший от градоначальника Сосновского городской голова Масленников был атакован в здании Одесского градоначальства группой одесских лидеров погромного движения. Масленникова обступили кромешные рожи одесского русского национализма: сам Пеликан, Мечников, взятый просто для смеха и хохота в пеликановы замы, Зусман, Кумбари и Альбрант. Русские националисты стали спрашивать у Масленникова за выборы и проситься в счётчики голосов. Масленников таял под их жаркими словами как сладкое мороженное. Опытными руками Зусман и Пеликан ухватили ослабевшего в Масленникова, который по- девичьи беззащитно пытался упираться как гимназистка перед портовой пивной. Они вели его по жаркому коридору, завели его в пустующий кабинет и там Масленников сдался. В счётчики включили всю верхушку одесских погромщиков.

Прогрессисты в это время успокаивали своих приверженцев в ресторане "полезного питания" "Ротонда". Они ели кефир и поддерживали друг друга. Инженер Брайкевич пообещал всем своим сторонникам победить. Заказали шипучую воду. Прогрессивное движение просто село и стало шить себе на людях приданое, вот так я вам скажу.

В день выборов артель "Лутковский и сыновья" гудела разорённым ульем. Большинство рабочих артели были членами "Союза Михаила архангела". Они хотели дела. Пеликановцы вскружили им головы националистической пропагандой, и артельщики согласились стать подручными архистратига. Шимановский, Осипович, Демешкан, Капилистов и прочие были разосланы в разные концы города. Капилистов и Демешкан должны были со своими отрядами агитировать окраины, а вот Шимановский и Осипович со своей дружиной были отряжены к зданию городской думы, чтобы затевать драки, устраивать скандалы и угрожать избирателям. Само здание городской думы было окружено чёрными пеликановскими автомобилями. На этих автомобилях пеликановцы носились по Одессе, собирали томных выборщиков и волокли к урнам. Здание пеликановской штаб-квартиры - Никольский бульвар, 14 было занято вооружёнными сторонниками. Охранять было чего.

В штаб-квартире пеликановцев сидел изловленный ими пять дней нотариус Цветков с подручными. Что делал нотариус Цветков?! Тоже, что делали бы и мы на его месте. Он заверял доверенности на право участия в выборах. А что вы подумали?! Я не знаю.

Рядом с нотариусом стоял в полотняном кителе городовой Мигуля, державший в руках портрет Государя-императора.

В воздухе пеликановского логова пахло деревенской колбасой, которую подвозили и подвозили, и всё жарили и жарили.

Нестойких избирателей волокли к нотариусу, при виде Мигули избиратели осознавали что-то очень важное в своей жизни. И доверяли свои голоса присутствующим здесь же националистам Штакельзону, Лопате и пр.

Конечно, пеликановцы были ещё очень неопытны. Их подводила беспечная горячность жарких сердец.

Рабочий артели Лутковского по фамилии Кравко был застигнут за тем, что голосовал уже второй раз. Первый раз Кравко голосовал от имени Якова Григорьевича Гринчака, помершего ещё в январе, а второй раз - от имени Феокрита Семёновича Богоявленского, скончавшегося ещё ранее. Как будет написано потом в сенатском отчёте: "Черкасов приходил голосовать несколько раз и каждый раз в различных костюмах: то в сером, то в чёрном, в бороде, с баками и без бороды. Вообще, многие рабочие опускали бюллетени по несколько раз, устраивая так называемую "карусель"...Практиковали и иной приём голосования, а именно: по чужим доверенностям".

Выборы признали состоявшимися и стали всё же для порядка считать голоса.

Снова цитата из сенатского отчёта: "Здесь средством достижения победы была избрана "подсыпка" бюллетеней". Подсыпка осуществлялась так: внимание счётной комиссии отвлекалось скандалами и драками с участием той же счётной комиссии. Пока комиссионеры замешивали ногами очередного скандалиста, пока били "головой о колонну" боцмана Пухальского Илью Семёновича, пока трепали переодетого в чиновника городового Мигулю, другие пеликановцы подбрасывали бюллетени в пользу своего шефа "пачками".

Все бюллетени, участвующие в голосовании, должны были быть отмечены специальным штемпелем градоначальства. Хищные пеликановцы предусмотрели и это. Помощник секретаря городской управы, активист пеликановского движения за святую Русь, по имени Анемподист Анагности "выпросил у делопроизводителя градоначальства Маркина домашнюю типографию, в которой был набор цифр". Доверчивый Маркин только в день выборов понял, зачем Анагности потребовалась в два часа ночи домашняя типография. О чём Маркин и доложил на последующем следствии.

Делопроизводитель городской управы по фамилии Живчик (матёрый пеликановец) провёл в ночь перед выборами в здание градоначальства людей, которые под видом починки канализации, выгребли выброшенные тайными пеликановцами из финотдела избирательные купоны, предназначенные к учёту.

Чтобы победа Пеликана не была подозрительной, подтасовку голосов осуществляли так: Мечников получал в два раза меньше Пеликана, Полетаев- в два раза меньше, чем Мечников

После молниеносной и ужасной победы на выборах, пеликановцы кинулись делить город. Хруст выламываемых со своих мест чиновников градоначальства оглушал. Одесса смотрела на приход новых властей с тревогой. Люди выходили на улицу и смотрели, как из градоначальства и думы летят когда-то важные бумаги, с оторванными государственными орлами. Зрители не могли отвести глаза от блеска чужой удачи. Они смотрели на чужое счастье, как на свою беду: с детским страхом и старческой ненавистью. А это больно.

Пеликановцы ходили по городу как девушки, познавшие любовь, счастливо улыбаясь и нетвёрдо пошатываясь. Националист Маврокардаки Пантелеймон Периклович заимел дикую привычку. Он приучил себя подкатывать к городскому почтамту на лакированной машине и отправлять государю-императору телеграммы раз в неделю. Бывший городовой Мигуля, ставший после побоев в избирательной комиссии компаньоном в издательстве "Культура", стал проводить у себя на дому сбор пожертвований от нелепых соседей. Как напишут потом равнодушные чужие руки следствия: "...разнообразие их было неисчерпаемо...предлагалось жертвовать на:
1. Образование фонда "Копейки Минина".
2.На женскую профессиональную школу.
3.На гимназию.
4.На покупку собственного дома.
5.На бедных.
6.На устройство ёлки.
7.На знамя..."

Адкокат Серебрянко А.Ц., возглавивший попечительский совет "Союза гимназических и университетских преподавателей новороссийского университета" раздал прибывшим на собрание совета преподавателям и студентам револьверы.

Санитарный врач порта Розенький П.Д. удерживал у себя в конторе санитарного карантина восемь капитанов турецких кораблей, подозревая их в завозе чумы. "Затем, общаяясь с ними на турецком языке, чтобы его не поняли присутствующие при разговоре чины одесской портовой таможни, Розенький потребовал от каждого удерживаемого по тысяче франков, угрожая результатом медицинского осведетельствания". Трое турок платить отказались и потели в карантинной тюрьме четыре душных месяца, пока их не выкупил турецкий поверенный Ильясоглу.

Рабочие артели "Лутковский и сыновья" создали два союза. Первй союз объединил всех загорелых одесских дворников, которые устали брести свою каторгу в одиночку. Параграф 6 общества одесских дворников беспощадно гласил: "Кроме обязательного членского взноса в пользу Общества, члены общества вносят вступительный взнос в размере 50 коп. и ежемесячные взносы в размере 30 коп." Дворники стали шумно кричать и безобразно жадничать под внимательными взглядами организаторов. Дело стало казаться не таким уж прибыльным и огорчать. Тогда организаторы сказали дворникам, что раз дворники не понимают, то им придётся всё очень быстро объяснить. Дворники, оглядев стены помещения, в которое их собрали, начали что-то соображать своими тугими мозгами и радостно согласились. За вывоз мусора ( параграф 9) дворники платили ежемесячно по рублю за доходное домовладение. Задолжавшие дворники отдавали ключи от вверенных им домов представителям профсоюзов, и вскоре на Молдаванке граммофон в каждом уважающем себя доме стал делом вполне обыкновенным и скучным. Жильцы домов, встревоженные профсоюзной деятельностью своих дворников, щупая раны на головах, стали просить у дворницкого общества защиту. И они её получили!
Вторым общественным достижением пеликановцев из конторы "Лутковский и сыновья" стало создание "братства трезвости". В кассу братства стали поступать средства от владельцев "чайных", пивных и "трактирых заведений с выносом".

Купец Синицин открыл женскую школу своего имени. Обучать в школе планировалось оступившихся одесситок. На торжестве открытия женской школы для оступившихся барышень им. купца Синицина пеликановцы единогласно провозгласили целью школы "борьбу с духом неверия, космополитизма и нравственного растления". Вскоре в помещении гимназии была найден младенец женского пола. Пеликановцы сообщили эту благую весть в Петербург. Из Петербурга из личных средств государя поступило 500 рублей. Школа для портовых, оступившихся по сотне раз только в прошлом месяце барышень на глазах превращалась в дело не только приятное, но и прибыльное.

В конторе "Лутновский и сыновья" стали чаще щелкать радостные счёты. Наняли случайного бухгалтера Соловейчика. Вскоре выяснилось, что отпущенные градоначальством 739 рублей 90 копеек на ремонт здания женской школы для оступившихся были распушены по ветру вихрем созидания. Пришла полиция. Соловейчика, наконец, арестовали. Пеликановцы не раз вспоминали этого криминального упыря, который так ловко изображал из себя честного человека и верховодит ужасными хищениями.

Вскоре пеликановцы решили попробовать себя в деле денежно-вещевых лотерей. Пеликановец Кристиди К.М. привёз из Нью-Йорка рекомендации по организации масштабного розыгрыша. Для начала привычно отбили телеграмму в Петегргоф. Попросили у царицы какую-нибудь ценную вещь для розыгрыша в лотерее. Из Петергофа ответили на имя самого Пеликана с вопросом "знает ли он организаторов лотереи". Городской голова Пеликан ответил, что никого из пеликановцев не знает и знать не хочет, так как очень занят, но характеризовал организаторов "людьми порядочными, занятых исключительно педагогической деятельностью". Из Петергофа прислали таз из серебра. Небольшой. Пеликановцы с тазом на вышитом полотенце обошли дом за домом всех одесских миллионеров. К третьему дня обхода ликующие пеликановцы поняли, что лотерея - это очень интересно! Пересчитав выручку от продажи билетов, лидеры пеликановцв, таз вернули обратно в Петергоф. За пропавший таз могло влететь. А выручку от показа и розыгрыша таза пеликановцы положили на депозит в контору "Шонке, Лодзеньковский и К", которая играла на бирже.

Сгубила пеликановцев политика и конкуренция.

[Лемодор]

Джон Шемякин о бесстрашном еврее в Одессе:

На безоблачном горизонте пеликановцев внезапно шумно возник зловещий Левиафан.

Только что пеликановцы пели и плясали на шоколадной тиковой палубе своего счастья, смахивая руками любовный пот. Но хладная пучина извергла из себя ужас. Пеликановцы запаниковали, когда увидели на морской глади бурунный след конкурента. Русский одесский национализм замер. Вспомнили русские погромщики:

Разграблена, опустошена и разорена Ниневия, восклицает он. Где теперь логовище львов и то пастбище львенков, по которым ходил лев, львица, львенок и никто не пугал их? Горе городу кровей! Весь он полон обмана и убийства; не прекращается в нем грабительство.

"Общество евреев, молящихся богу за царя и правительство" - вот какое имя носил Левиафан. "Хевре мисполиллим бишлоймошел малхис". Произнесите эти слова громко и что вы почувствуете?! Это же ветхозаветный ужас и тьма, которая сжимает вам лоб.

Некий Моисей Кенис содержал хедер. И устраивал там по праздникам молитвенные собрания "с целью извлечения доходов". Любому ясно, что эта временная молельня немного всё же мешала стационарной синагоге, расположенной неподалёку, в двух-трёх неспешных шагах, и в которую ходили ломовые извозчики. К Моисею Кенису стали являться молчаливые и недобрые люди из фундаментальной синагоги, вытирая гнев с накатных в три щедрые складки шей огромными руками. И эти люди стали неоднократно спрашивать у Моисея вопросы за дальнейшее, на которые неудобно отвечать, имея во рту немного последних зубов и бьющееся о рёбра сердце.

Вы, я, вон тот и тот, мы бы, конечно, сдались. Мы играли бы на верандах в саду полечки и старались бы забыть весь библейский ужас дивидов. Мы бы не стали лишний раз рассказывать детям про осаду Моссады и занялись бы совсем другим делом подальше.

Но Кенис был из Бессарабии, а тамошние евреи слывут среди румын очень упрямыми и жестокими людьми, не могущими сразу различить, где у них тихо спрашивают, а где убивают просто на дому.

Моисей Кенис одним добрым утром вышел на улицу, держась руками за ароматный воздух, за Кениса держалась вся его семья и плакала. А Кенис повесил на своём хедере вывеску "Здесь молятся за царя!".

Пришедшие к Моисею в предпоследний уже раз беспокойные люди, занесли было ноги вперёд, но прочитав вывеску, не опуская ног, развернулись в противоположном направлении. В спину им обидно хохотал Кенис, осенённый державной мощью двуглавой, вздыбившей крылья империи.

Фундаментальная синагога сидела на стуле и бесполезно махала руками. У моисеевской двери на солнцепёке уже стоял полицейский в казённых штанах, надевший белые нитяные перчатки. Щёки городового, плетёный шнур от его "Смит-Вессона" и бляху с номером ласкал национальный флаг России, вывешенный Моисеем чуть сбоку от таблички.

За вывеску флага его потом оштрафовали на 15 рублей. Но Моисей не грустил о потерянных деньгах. Душа его пела чуть нежнее, чем пела его далёкая мама под небом Бессарабии.

И тут опять и снова я хочу задать вопрос себя и всем, кому я дорог. Не остановились ли мы бы на этом? Я бы остановился. Одно дело борьба с конкурирующей синагогой, другое дело - русский царь и его капризы с жандармерией. Кому это надо?!

Моисей Кенис написал ходатайство в Министерство внутренних дел Российской империи. Еврею тогда было немножко всё же неудобно писать самому царю лично, поэтому Кенис написал свои слова министру внутренних дел. Слова эти были мелки и горячи, как песок. Они были горьки и справедливы, как высохшие на щеках девушки слёзы. Они сыпались на министерскую голову шуршащей струйкой. В отсыревшем Петербурге министр читал эти слова и тосковал. Запретить?! Разрешить?! Балканский кризис. Турецкий кризис. Немецкий кризис. Списки агентуры переданы эсерам изменником - бывшим директором департамента полиции Лопухиным! Волнения на казённых предприятиях. Что делать с Кенисом этим?! Запретить?! Разрешить?! Во что это выльется?!

Министр ответил Моисею Кенису так: во временной молельне молитвы за царя не разрешаются, брать деньги за молитвы за царя не разрешается. А вот создать " еврейское общество, молящихся за царя и правительство, крайне желательно", "признать за молельней Кениса специфического статуса крайне желательно". И Моисей Кенис, который стал уже щупать вещи в синагоге у конкурентов, создал такое общество, устав которого был утверждён товарищем министра внутренних дел (замминистра по нынешнему) Крыжановским. В своём отношении за № 362 в департамент общих дел генерал Толмачёв сообщил: " общество будет оказывать помощь бедному еврейскому населению одесского градоначальства...а с другой стороны, предоставит возможность консервативной части еврейского населения воспитывать подрастающее поколение в религиозном и патриотическом духе". Пеликановцы с безразличным видом часто прогуливались взад-назад перед своей разверстой могилой.

Общество начало действовать. Во-первых, обществом была организовано "совершенно торжественное богослужение, на котором провозглашалось здравие за всех (так в тексте) властей, до одесского полицмейстера включительно...общество постановило ввергнуть к стопам государя свои верноподданические чувства". Во-вторых, открыло запись "патриотических евреев".

За происходящим гюрзиными глазами наблюдали вытесняемые с идеологического поля руководители старой, политически безграмотной синагоги. Пеликановцы застенчиво записывались в общество Моисея Кениса, не узнавая друг друга в очереди.

Моисей Кенис взмыл над городом, оглашая побережье клёкотом силы и страсти, с крыл его летели в людей свет и молнии.

Внизу затихли познавшие соблазн и страх пеликановцы. Они задирали свои блестящие от бриолина, с острыми пробороми головы, пытаясь прочесть в небе "мене, текел, фарес, упарсин".

[Лемодор]

Джон Шемякин о короле Швеции.

Король Швеции Карл XIV Юхан лично принял участие в подавлении погрома. Хватанул шпагу, и совсем было побежал в гвардейские казармы, чтобы возглавить атаку полка "Сконе" на погромщиков, еле его придворные оттащили.

Королю шёл восьмой десяток. Он был гасконцем, даже не гасконцем, а беарнцем, которых сами гасконцы считают диковатым и бешенным народом. До вступления на шведский трон в 1818 году Карл Юхан был маршалом Франции и носил фамилию... Сейчас мне скажут хором - Бернадот. И будут не вполне правы. Нынешняя шведская династия не вполне Бернадоты. Жан Бернадот получил от Бонапарта княжеский титул Понтекорво, так и числился в списках. Правда, Понтекорво значит "горбатый мост", для наименования королевской династии как-то странновато, поэтому пусть остаётся в нашей памяти Карлом-Юханом Бернадотом.

Карл-Юхан - один из моих любимых персонажей в европейской истории 19 века. Всё в нём вызывает у меня или симпатию, или сочувствие, или понимание.

Шарль Батист Бернадот очень верил в себя. Сидел он в своей очередной отставке как-то, вдруг к нему приезжает иностранец. Швед. И говорит: "Поедемте к нам в Швецию королём! У нас место вот-вот освободится!" Всё бы хорошо, чтобы не поехать, раз в отставке, поработать немного королём? Никаких доводов "против" нет. Одни только доводы "за". Во-первых, гасконец, напомню. Эти очень любят становиться королями. Во-вторых, в Швеции тогда королём работать было трудно. Не было такого, чтобы вагон желающих. Одного короля застрелили на бале-маскараде. Второго открыто называли слабоумным стариком. Наследника слабоумного старика (нашли там одного датского принца) обнаружили мёртвым на охоте. Шведам сказали, что принц сам умер. Сначала умер от удара (инсульта), а второй раз умер, когда свалился с лошади. Шведы не очень поверили в эту безусловную правду, по-шведски основательно подумали и разодрали руками на куски обер-гофмаршала Акселя фон Феерзена. На улице. Еле замяли неприятный инцидент. Нашли, вроде, замену помершему два раза наследнику, ещё одного датского принца, но тот боялся. Не хотел в Швецию ехать. Короче, есть шанс, Шарль! В-третьих, отношения с родственником-Бонапартом что-то совсем испортились. Надо ехать! Ехать быть королём! Послужить матушке-Швеции! То, что приехавший к нему швед-иностранец носит грандиозное звание лейтенант, и к политике высоких сфер имеет отношение косвенное, состоит под судом и прочее, Бернадота не смущало абсолютно. Это же мелочи. Прапорщик приглашает тебя, например, стать президентом Франции, например. Кого это смутит у нас в Самаре? Никого. Мы люди с понятием. Зовут-надо ехать, чего тут на что наматывать? Поехал Бернадот в Швецию и стал сначала кронпринцем, а потом и шведским королем. А потом и норвежским королём стал. А страдал бы аналитическим складом ума, так и загнил бы простым маршалом. Правда, надо отдать должное родственнику-Бонапарту. Не помешал. Надеялся, что в стокгольмском климате туберкулёзник Бернадот протянет недолго. Туберкулёзник Бернадот протянул в стокгольмском климате до восьмидесяти с лишком лет, выпивая и по-своему радуя шведских женщин, которым понравился. Это свойство блондинок - радоваться брюнетам с огромными носами и сизыми от щетины подбородками - Шарль Батист Бернадот ценил.

Шарль Батист Бернадот чуть было не стал русским главнокомандующим в войне 1812 года. Его император Александр лично уговаривал. А Бернадот был и не против! Поехали гадского родственника бить, Саша! Поехали! Но Саша, по своей привычке, что-то затомился, что-то запереживал, пригорюнился, поплакал, да и уехал из Або (Турку) оставив Бернадота в готовности и недоумении.

Шарль Батист Бернадот не любил журналистов. Они писали о нём неприятные вещи. Когда Бернадот работал шведским королём, он закрывал одну газету "Афтенбладет" 23 раза. Газета всякий раз выходила под новым, неожиданным названием. После закрытия "Афтенбладета" появилась "Вторая Афтенбладет", закрыли вторую - появилась "Третья Афтенбладет", третью закрыли - и так вот до "Двадцать четвёртой Афтенбладет". "Что вы за люди такие?" - сказал Бернадот и плюнул, - "Создайте условия нормально царствовать, нервы мне трепите!" Но 24-ю закрывать не стал.

А почему? А потому, что королевский суд приговорил создателя шведского Драматического театра Андерса Линдеберга к смерти. За оскорбление особы короля. Король, узнав про приговор, начал немедленно нарушать все законы, вмешиваться в неприкосновенность работы судей, стращал их по-разному, пугал и даже бегал за шпагой. Всё хотел, чтобы Линдеберга оправдали. Под беззаконными требованиями короля суд согнулся и смертный приговор отменил. Восторжествовало королевское беззаконие. Линдеберга стали выпихивать из камеры смертников. А создатель Драматического театра из камеры смертников выходить отказался. Говорит, нет, вы вешайте меня по закону. Судьи прибежали к королю. Король задумался. Пока он думал ( а подумать он любил) Линдеберга попробовали ещё раз вытащить из камеры смертников и даже выкинули из тюрьмы. Линдеберг, возмущённый творящимся беззаконием, в тюрьму стал ломиться. Но тут король всё придумал! Смертный приговор Линдебергу возобновили. Но одновременно провозгласили амнистию. Повод для амнистии король сам придумал. Амнистия была приурочена к, внимание, барабанная дробь, звуки гимна, "24-летней годовщине высадки нашего обожаемого монарха на шведскую землю". Линдеберг побледнел, но выдержал несправедливость. Король себя похвалил. Судьи утёрли пот.

Все знающие товарищи, наверняка, уже написали мне мысленно на этом месте, примерно, 20-25 комментариев с рассказом о татуировке Бернадота, которая, якобы, гласила "Смерть всем королям и тиранам!". Татуировки не видел никто. Врачи, гробовщики, любовницы- все молчок на эту тему. Единственный довод в пользу наличия татуировки - Бернадот никогда публично не снимал с себя рубашку, даже во дворце, даже перед слугами. Почему? Шомпола и плети оставляют на коже следы навечно. Рядового Бернадота дважды подвергали телесным наказаниям. Этого Бернадот стеснялся. Одно дело - татуировка, другое дело - поротый дважды король. Надо понимать разницу.

Шарль Батист Бернадот, князь Понтекорво, маршал Франции, король Швеции, сын нищего гасконского адвоката, подарил Швеции все скромные вещи: вечный мир и закон об образовании.

[Лемодор]

Джон Шемякин о независимом Техасе.

Мексике, получившей независимость от Испании, стало понятно к началу 30-х годов 19 века, что США собираются завладеть Техасом. Мексика в 1831 году отменила у себя рабство и потребовала, чтобы и в Техасе, составной части Мексики, рабства тоже не было. А американские переселенцы в Техасе с этим решительно не согласились: как без рабства? зачем?! И рабов в Техасе стало около 2 000 курчавых голов. Все эти рабы были у двадцати тысяч техасских американцев, на которых напряженно смотрели пять тысяч техасских мексиканцев.

Мексика решила с американскими техасцами бороться: сначала в Техас мексиканцы разрешили переселяться только католикам. Американцы все как один заявили, что они ещё ого-го какие католики и немедленно понастроили десятки протестанских храмов по всему Техасу. Потом Мексика потребовала отменить в Техасе рабство. И даже Великобритания Мексику в этом вопросе поддержала. Так точно, - сказали смиренно американские техасцы, - рабству, скажем так, бой! И немедленно завезли ещё рабов. Ведь понятно, что где США, там должно быть рабство, где протестанские католики, там плантации, рыдающие по цервям рабовладельцы и месящие навоз босыми ногами негры. Тогда США не были ещё в авангарде борьбы за всеобщее счастье.

Мексиканцы решили, что самостоятельных вооружённых сил у Техаса быть не должно. Конечно! конечно! - закричали американские техасцы, перевозя из-за условной границы к себе на дом оружие. Вслед за оружием в Техас потянулись добровольцы из США, которые служили к армии США, ходили в ногу, на лицах носили платки из-за скромности и пыли, являя миру чудо самоорганизации по ротам под неуловимым командованием.

Мексиканцы, наблюдая, что Техас уплывает из рук явочным порядком, стали стягивать в Техас правительственные войска, к власти в Мексике пришёл бравый военный Лопез де Санта-Анна, которого все осторожно называли " страстным авантюристом". Американские техасцы поняли, что с Мексикой надо договариваться дипломатически и послали в Мехико Стефана Фуллера Остина для переговоров. Остин успел сказать, что американские переселенцы в Техасе хотят быть настоящими мексиканцами, но обязательно с неграми в качестве рабов и чтобы мексиканцы никуда не совали свои носы. Только это и успел сказать. Мексиканцы Остина арестовали и потащили через центральную площадь в тюрьму, в которой Остин провёл восемь увлекательных месяцев, разговаривая с тараканами и уговаривая мышей.

Остина мексиканцы выпустили, к нему на поддержку явился Самуэль Хьюстон ( фамилии всем знакомы, да? с духом Самуэля все американские астронавты разговаривают в фильмах, жалуясь, что кислорода осталось на три затяжки). 2 марта 1836 года Хьюстон объявил Техас независимым, 4 марта Хьюстона провозгласили главнокомандующим армии независимого Техаса.

Пока Техас объявлял себя независимым, Санта Анна с 4 000 мексиканских солдат осаждал переделанные в форт часовню с пристройками, в которой укрылись 187 человек американских техасцев. 6 марта часовня с пристройками была мексиканцами захвачена, все защитники были мексиканцами перебиты. Мы получили Аламо, ещё один пример обречённого героизма защитников. Американцы получили новый миф про американские Фермопилы. Мексиканцы получили рарушенную часовню. Санта Анне в борьбе за целостность Мексики показалось этого мало и он перебил ещё 300 американцев в Голиаде, неподалёку от Аламо. Хьюстон вскоре напал на отдыхающую от подвигов мексиканскую армию, захватил в плен, скандируя "Вспомните Аламо!", Санту Анну. В плену Санта Анна политически перековался и 14 мая 1836 года признал независимость Техаса.

Кем была выиграна война с Мексикой? Она была выиграна специальными американцами, которые специально для этого дела приехали в Техас. Старые поселенцы, ради которых, вроде, вся эта катавасия с Аламо творилась, в войне участия не принимали. Парадокс, честное слово, парадокс!

В независимом Техас прошли выборы. Понаехавший Сэм Хьюстон был выбран президентом Техаса. Остина, проигравшего выборы, Хьюстон сделал вице-президентом и в благодарность Остин помер спустя два месяца. Я это называю старой доброй деликатностью джентельменов Юга.

Столицей Техаса с 1839 года стал город Остин, а самый большой город Техаса назвали (как это неожиданно!) Хьюстон. Город Хьюстон построили на месте взятия в плен Санты Анна и сегодня Хьюстон, стоящий на мексиканских костях и слезах Лопеза Санта Анна, самый большой город в мире, названный в честь американца.

Как только Техас стал независимым и начал строить себе столицы, в США задумались, а что теперь делать с Техасом? Зачем он тут такой независимый? Для чего? Непонятно.

Да и в Техасе как-то зачесали в головах, пытаясь найти ответ на этот непростой вопрос. Для начала, строго для красоты, первым делом в Техасе легализовали рабство. Борцы за свободу от ужасной Мексики с ликованием приняли постановление, что рабы - это хорошо и надо чтобы рабов стало ещё больше, что демократия без рабства - это какой-то нездоровый абсурд. Борцы с рабством в США стали громко говорить, что рабовладельцы США, американский гнусный олигархоз во главе с главным упырём - президентом Джексоном, специально затеяли этот балаган с Техасом. Что теперь клика Джексона присоединит независимый Техас к США, нарежет из его территории несколько штатов ( а каждый штат - это два сенатора в Сенате США), штаты эти будут рабовладельческими и в США никогда не наступит отмена рабства, а наоборот, все станут рабами Джексона и его зловещей клики.

Джексон в последний день своего президентства, когда в двери Белого Дома тарабанил новый президент США, официально признал Техас независимым государством и только после этого съехал из резиденции.

Франция признала независимость Техаса в 1839 году, в ноябре следующего года независимоть Техаса признала Англия. Техасом в это время управлял уже техасский Бонапарт. Ламар Мирабо Бонапарт - второй президент независимого Техаса. Который начал решать в Техасе индейский вопрос, поубивал кучу команчей и чироки ( выполнявших роль исконного населения Техаса с депортацией, уничтожением и протестами) и основал два знаменитых высших учебных заведения. Тогда вот так совмещать занятия можно было. Как и полагается Бонапарту Бонапарт закончил свою карьеру послом США в Никарагуа.

12 мая 1846 года США и Мексика оказались в состояни войны. Мексиканская армия была в шестрь раз больше армии США, за Мексику стояли горой Англия и Франция. Ясно, что через неделю после объявляения войны мексиканцы успели потерпеть два поражения от американцев и полностью оставили Техас, в который бодро вторглись. А американцы кинулись за мексиканской Калифорнией.

[Лия Принцесса]

Даша, спасибо! Утащила себе)